В результате бюрократизма чиновников, предательства родных и халатности врачей искалеченный человек попал в Николаевский городской приют для пожилых людей и инвалидов. «Никогда не знаешь: где найдешь, где потеряешь», - гласит народная мудрость.
Однажды, оказавшись в приюте для граждан преклонного возраста и инвалидов, услышала рассказ-исповедь одного из подопечных. Услышанное поразило всех. Это не просто жизнь подопечного приюта Алексея Герасименко, в этой жизни есть эпизоды судьбы каждого среднестатистического украинца. Каждый из присутствующих в рассказе пожилого мужчины увидел и маленькую страничку своей жизни с ее проблемами и неурядицами.
Вот как, собственно, состоялось наше знакомство. После небольшого концерта в приюте, организованного силами волонтеров, никто не хотел расходиться. Директор приюта Владимир Яковлевич Власов напомнил, что в этот день отмечается 26 годовщина трагедии в Чернобыле и что среди собравшихся есть человек, который был в первых рядах ликвидаторов последствий взрыва на Чернобыльской атомной станции. Этот человек для всех, кто живет и работает в приюте, является не просто авторитетом, а примером мужества.
С замиранием сердца слушали все рассказ Алексея Алексеевича – безногого мужчины на инвалидной коляске. Он просто и доступно, без всякого пафоса, рассказал о том, что был добровольцем на ЧАЭС. Алексей Алексеевич работал водителем на станции с 30 апреля 1986 года.
А.Г.: Щербицкий обещал рабочим-ликвидаторам внеочередные квартиры и машины, отдых в санаториях, отпуск, зарплату в пятикратном размере. И хлопцы работали, не предполагая, чем обернется для них эта работа. После этого шесть с половиной лет о нас никто не вспоминал. Забыли, а обещали «золотые горы». Все это время мне ничего не платили как чернобыльцу. Оказалось, что все документы потерялись. Сказали, что сгорел архив именно за 1986 год. Пришлось ехать уточнять документы туда, где я работал. В кабинетах чиновники мне говорили: «Мы вас туда не посылали, вас посылала Москва».
NL.: Как Вы попали в приют?
А.Г.: Два года назад меня «определили» в городской приют для людей пожилого возраста и инвалидов на улице 2-й Набережной. Спасибо судьбе, по-человечески здесь живу! Приехал директор приюта Владимир Власов. Познакомился. Сказал, что через пару дней закончат ремонт и меня заберут. Я не имел понятия что такое этот приют. На Казарского брали только заслуженных людей. Остальных отправляли в Вознесенск и Казанку. Я очень хотел остаться в городе.
NL: Какими были первые впечатления от нового места?
А.Г.: Когда привезли меня в приют, выползаю я из рафика, дали мне коляску. Встречает директор, за руку здоровается. Представил Елену Петровну, мою няню. Она показала мне часовню. Смотрю: Аляуды, Казарского и почти вижу крышу своего гаража, где я раньше работал. Месяц жил в карантине. Потом перевели ко всем.
NL: Вы пытались отстаивать свои права как чернобылец, находясь уже здесь?
А.Г.: С Яковлевичем ездили на монумент. Я даже не знал, что есть монумент чернобыльцам в Николаеве. На митинге выступал Кравченко, который отвечал за чернобыльцев. Рассказывал такие вещи, что всем чернобыльцам помогают. Тут я узнаю, что здесь наш инспектор по области. По телевизору смотрю: бастуют чернобыльцы в Харькове, Киеве. Лица знакомые, такие как я, водители. Журналист спросил, какая у них пенсия. Ответили, что 8 тысяч и более, а у меня 935 гривен.
NL: Вы как-то прояснили ситуацию?
А.Г.: Да. Приезжал инспектор по делам Чернобыльцев в области. Посмотрел документы, сказал, что я должен получать не меньше 5-6 тысяч. Дал команду, какие документы собрать. Отдали ему. Тишина. Документы пересылали из города в город и никакого результата. Хотел снова писать. Майдан начался. Куда писать? Кому писать? Королевскую сняли. Вопрос остался нерешенным. Пробовал звонить. По телефону отвечает автоответчик.
NL: По закону, таким инвалидам, как Вы, положено автомобиль. Вы что-то выясняли по этому вопросу?
А.Г.: Покойный Чайка сказал за машину. Положено автомобиль. Он не на ручном управлении. Надо иметь права и пройти медкомиссию. Она почти как для летчика. Невропатолог отказал. У меня высокое давление. Попросил, что перепишу машину на кого-то. Сказали не положено передавать. Говорил, что директор приюта будет возить, машину так и не дали.
NL: Нравится Вам здесь?
А.Г.: В приюте хорошо. Но если бы я получал не минимальную пенсию, а чернобыльскую, тысяч в 5-6, то, может быть, нашелся бы человек, который согласился бы за такие деньги досматривать меня.
NL: Будем надеяться на лучшее, мир не без добрых людей.
Это только мечты несчастного человека, искалеченного судьбой и людьми, но не утратившего веру в людей, добро, справедливость. Алексей Алексеевич полон оптимизма. Вот так и живет в приюте 71-летний инвалид со своими радостями и горестями. Сейчас он проходит курс лечения в госпитале для инвалидов войны на Намыве.
Источник: журнал NL
Беседовала Лариса Жайворонок
Комментариев нет:
Отправить комментарий